"Отдельные сентенции уважаемой госпожи Эпплбаум выдаются противоречивыми и слишком категоричными" — Василий Марочко

«Красный голод» Эпплбаум: размышления Пулитцеровского лауреата

Летом 2017 увидела свет очередная книга известной исследовательницы истории становления советских концентрационных лагерей системы ГУЛАГа — Эпплбаум («Red Famine. Stalin’s War on Ukraine» — «Красный голод. Сталинская война против Украины»). За книгу «История ГУЛАГа» американо-британская журналистка получила в 2004 престижную Пулитцеровскую премию, лауреатами которой были разные люди. В 1932 ее получил корреспондент «Нью-Йорк Таймс» в Москве Уолтер Дюранти, который цинично и нагло отрицал факт голода в Украине, и сдал сталинскому режиму британского журналиста Гарета Джонса. Была попытка украинской интеллектуальной общины лишить его  журналистской награды.

Если «История ГУЛАГа» Эпплбаум, которая на украинском языке появилась 2006 г., была известна узкому кругу исследователей, то ее «Красный голод» вызвал гнев у представителей красно-левых сил, неоднозначность рефлексий среди желто-голубого лагеря, раздражение в отдельных «либеральных» историков. В Интернете, печатных СМИ на книгу откликнулись известные ученые и общественные деятели — Арнольд Лозинский, Станислав Кульчицкий, Шейла Фицпатрик и другие. Круг сторонников и оппонентов будет расти, особенно после перевода на украинский язык. Отмечу странную закономерность функционирования интеллектуального пространства: стоит западном исследователю опубликовать что-то о Голодоморе, как сразу поднимается дискуссионный шум. Так было с книгой Р. Конквеста «Жатва скорби» в 1986 году, против которого выступили историки и политики различных идеологических цветов. А о книге итальянского историка Этторе Чиннела «Украинская Голгофа. В поисках правды» (2015) никто в Украине и не вспомнил, особенно на высоком государственном уровне. Ее автор глубоко убежден, что голодомор — «… целенаправленная операция сталинского режима с целью социального и национального геноцида украинский». Уже упомянутый Р. Конквест почти 20 лет вызревал на пути от использования понятия «террор голодом» к признанию его геноцидом, о чем заявил мне в апреле 2006 г. в Институте Гувера Стэнфордского университета (США).

Попытки системно и правдиво показать причины и последствия Голодомора в Украине — редкая антропологическое и интеллектуальное качество западных журналистов, историков, политологов. Представители посттоталитарных обществ олицетворяют их с толерантностью и преимуществами демократии, профессиональной способностью и опытом взвешенного освещения противоречивых событий и явлений в истории ХХ века. Список интеллектуалов-праведников, по моему мнению, достаточен Т. Иннитцер, Е. Амменде, Г. Джонс, М. Маггеридж, Р. Конквест, Д. Мейс, А. Безансон, Н. Наймарк, Р. Сербии, Л. Луцюк , Д. Злепко, Е. Чиннела, Р. Кушнерж. Они «праведники», потому что правдиво и смело писали о Голодоморе в Украине. К ним, наверное, можно включить и труды Э. Эпплбаум, которая добровольно и смело записалась к этой когорте. По крайней мере Президент Украины П. А. Порошенко считает, что госпожа Эпплбаум занимает достойное место наряду с легендами — Р.Конквестом, Д. Мейсом. Он лично встретился с ней, поздравил с выходом книги, а на мемориальной акции «Зажги свечу» возле Национального музея «Мемориал жертв Голодомора» 25 ноября 2017 несколько раз упоминал ее имя.

Презентация книги «Красный голод», которая состоялась 20 апреля 2017, оказалась камерной. Возможно, желающих напугала цена благотворительного взноса — 2500 грн, служившего пропуск. Однако у меня была ее книга, которую почти месяц изучал, особенно те разделы и выводы автора, касающиеся Голодомора. Они, собственно, и побудили меня поделиться впечатлениями от ознакомления с монографией, ведь консультантами, советниками, кураторами автора «Красного голода» были известные украинские и западные историки — С. Кульчицкий, В. Гриневич, Г. Ефименко, Т. Боряк, А. Воловина, А. Грациози, Л. Луцюк, Ф. Сысин. Поэтому книга является искусным аналитическим сочетанием индивидуального опыта и коллективного содействие. Высокий интеллектуальный уровень автора, ведь она закончила Йельский университет (США), Лондонскую школу экономики и Оксфордский университет, мастерское владение журналистским пером (опыт работы в британских журналах ( «The Spectator» «The Economist»; американском — «The Washington Post») — позволили ей тщательно осветить предпосылки, причины, обстоятельства и частично последствия Голодомора. Книга имеет основательную вступительную часть, 15 разделов, эпилог, ссылки и библиографию.

Ее академическое оформление не вызывает никакого сомнения. События и явления хронологически и последовательно изложены, а лаконичные и публицистические названия разделов лишь добавляют стилистической гармонии и композиционной устойчивости произведения. Ощущается научное образование, а вместе и относительная концептуальная зависимость по обобщенных оценок событий и явлений 1932-1933 гг. в Украине.

Исследовательница последовательна в использовании термина Голодомор. В монографии «История ГУЛАГа» она писала, что коллективизация сельского хозяйства и политика разкулачивания»… привели в 1932-1934 годах к ужасным опустошительным голодоморам в Украине и южной России — голодоморов, в которых погибли от шести до семи миллионов людей». Историческое и этимологическое происхождение понятия «Голодомор» Эпплбаум НЕ ревизует, хотя одновременно употребляет слова «голод», «голод в Украине», иногда противоречивое определение «украинский голод». Похвально, что она избежала применения терминов «Украинский голодомор» и «Украинский геноцид», которые почему-то проникли в историографический дискурс, что означает, что украинцы были создателями Голодомора — геноцида. В украинских нормативно-правовых актах, трудах специалистов четко зафиксировано правильное использование этих институциональных определений: Голодомор в Украине, геноцид украинцев, геноцид украинского народа. Слово «украинский» в случае «Украинский геноцид» не является прилагательным, даже обстоятельством места (территория преступления). Указанные слова в подобной лингвистической конструкции отождествляют субъект и объект действия, поэтому должны быть разведены. Украинцы является жертвой Голодомора (объект применение признаков геноцида), а не субъект действия.

Однако, как исследователю Голодомора с 30-летним опытом и автору «Энциклопедии Голодомора», которую я только что завершил, отдельные сентенции уважаемой госпожи Эпплбаум выдаются противоречивыми и слишком категоричными. Она, очевидно, под влиянием консультантов, выделяет «голод 1932» и весну-лето 1933, которые, безусловно, отличались интенсивностью смертности, но

хронологические рамки 1932-1933 гг. — это прежде всего исторический период Голодомора, а не физиологичноантропологичные особенности голодания, мемориальный знак и предел применения правовой классификации, предусмотренной Законом Украины от 28 ноября 2006. Возможно, для западного исследователя и журналиста подобные оговорки — ничего не стоят , но они являются историографическим фактом, которым не следует пренебрегать.

Самое печальное то, что госпожа Эпплбаум слишком доверилась ее советникам особенно в части толкования статистически-демографических данных количества жертв Голодомора. В книге «Красный голод» упоминается статья украинского статистика С. Соснового в харьковской газете «Новая Украина» за ноябрь 1942 о цифре умерших от голода в 1932 — 1500000 и 3300000 в 1933. Чувствуется «демографический влияние» группы современных демографов, которые статически «замерли» на грани «демографические потери» от «голода 1932-1933 гг.»- 3 900000 человек. Статья С. Соснового – только маленькая часть его аналитической работы, которую он подготовил для Главной рабочей группы «Украина» Оперативного штаба Розенберга по изучению «Восточного пространства». Она хранится в соответствующем архивном фонде Центрального государственного архива высших органов власти Украины (ЦДАВО Украины). Ее автор считал, что жертвами голода 1932-1933 гг. стали 7 500000 человек (непосредственно от голода 4,5-5 млн, от хронических болезней, эпидемии 2 500000). Он несколько раз обращается к этой цифре. Его немецкоязычную аналитическую работу отправили в Берлин в 1944 году.

Автор «Красного голода» не знала об этом уникальном документе, как и уважаемые демографы, хотя он «висит» на сайте ЦДАВОУ. Цитируя статью С. Соснового с «Новой Украины», Эпплбаум вспомнила о констатации им факта организованного голода. Действительно он использует это определение, которое свидетельствует происхождения Голодомора, то есть сознательного уничтожения людей искусственным голодом, а не в результате стихийного бедствия. Не отрицая организованного голода, Эпплбом отмечает, что именно этот срок будут использованы в качестве доказательств геноцида — «… преднамеренным планом уничтожения Украинской как нации». Бесспорно, будут, поскольку организован Голодомор — аргумент весомый. Ее сомнение относительно «геноцида» вызвало то, что в 1942 году этого термина еще не было. Но С. Сосновый лишь констатировал факт организованного голода, ведь был его очевидцем, работал в органах статистики УССР 1930-х гг.

Развивая эту сложную для журналиста тему, госпожа Эпплбаум прибегла к самостоятельному толкованию концепции геноцида, которую обосновал юрист Рафаэль Лемкин в конце 1940-х гг. Она выделила юридическую, моральную составляющие, вспомнила о различных интерпретации термина и явления «геноцида». Р. Лемкин имел несколько шире его толкования, привлекал к системным признаков и русификации украинского общества, а не «советизации», как ошибочно обмолвилась госпожа Эпплбом в книге. Ее вывод об активном и пассивном сотрудничестве (коллаборации) украинцев с советским режимом в трагические годы слишком категоричный, особенно в контексте отсутствия намерения Сталина убить «всех украинцев», а затем и правовой целесообразности применения категории международного права «геноцид» в отношении Голодомора.

Сравнительный анализ исторических событий и явлений, которые отличаются особым трагизмом, должен быть научно взвешенным, вербально корректным и последовательным. По убеждению Эпплбаум, Конвенция ООН 9 декабря 1948 о предотвращении геноцида и наказании за него была направлена ​​на физическое устранение этнической группы — «… подобно Холокосту». Очевидно, ее авторское видение и ментальное восприятие этого документа совпали, поэтому получилось субъективное толкование общей нормы международного права. Конвенция н е имеет и не могла иметь конкретизации применения ее положений по оценке Голодомора или Холокоста. Она является общей нормой международного права, положения которой позволяют установить наличие признаков геноцида в тех или иных случаях. Произвольное толкование Конвенции, а также нигилистическое отношение к ее нормам, которое иногда случается в трудах ее современных интерпретаторов, безосновательно. Она существует как норма международного права, опубликована и многими странами ратифицирована, среди которых и Украина. Отмечу, что в Уголовном кодексе Украины есть конкретная норма «Геноцид» (Статья 442).

Черным и темным эхом от «Красного голода» повеяло на странице 357, когда автор пишет, что Голодомор отвечает критерию Конвенции 1948 г.. о геноциде. «Украинский голод не был попыткой ликвидировать каждого живого украинца, — отметила Эпплбом, — потому что это было остановлено летом 1933 года, задолго до того, как он мог опустошить всю нацию». Иногда из труб крематория нацистских лагерей не поднимался густой и едкий дым, но это не значит, что у них не сжигали евреев, цыган, других заключенных. Очень жаль, что госпожа Эпплбаум фактически отрицает факт Голодомора-геноцида, даже в такой произвольный и непрофессиональный способ, но и пытается пересмотреть заключение Р. Лемкина о том, что голод 1932-1933 гг. в Украине является классическим примером советского геноцида. Безусловно, что сложность классификации Голодомора как геноцида в контексте международного права существует, но Украина движется этим тернистым путем. Согласен с ней, что первым из президентов Украины, который начал движение за признание факта Голодомора-геноцида был В. А. Ющенко. Важно не свернуть на обочину, а попытки были. Стоит вспомнить возражения В. Ф. Януковичем Голодомора-геноцида во время его речи в Страсбурге 27 апреля 2010. Россия и пророссийские силы в Украине, как справедливо отмечает Эпплбаум в книге, поддержали его заявление. Они и сейчас отрицают факт геноцида украинского народа.

Аппельбаум завершает книгу оптимистичным выводом о том, что украинцы остановили российскую агрессию на востоке, хорошо знают о событиях ХХ века, поэтому выстоят как суверенная нация и будет иметь будущее. Книга, несмотря на личные убеждения автора, является событием в интеллектуальной среде и историографическом дискурсе Голодомора в Украине.