Преступные попытки кремля по блокированию иностранной помощи голодающим украинцам в 1921-1923 годах
В 1921-1923 гг. московский имперский центр впервые испытал террор голодом как оружие подавления национально-освободительного движения украинцев. Чтобы лишить голодающих продовольственной помощи из-за границы, он применил информационную блокаду массового голода в УССР. Поэтому мировое сообщество узнавало о гуманитарной катастрофе в Украине с опозданием через частные источники – от украинских эмигрантов или представителей национальных организаций и религиозных конфессий, которые имели связи с единоверцами и земляками в УССР.
Пытаясь спасти голодающих, иностранные филантропические организации и зарубежные конфессии сталкивались с многочисленными преградами, которые намеренно создавались Кремлем, который упорно пытался предотвратить их деятельность в Украине. Это, в частности, свидетельствует о истории сложных отношений представителей Американской администрации помощи (АРА) с советскими чиновниками. Она началась с безрезультатного ходатайства американцев в органы власти в Москве о получении разрешения на посещение Юга Украины с целью выяснения сложившейся там продовольственной ситуации. Отказывая им, представитель правительства РСФСР при АРА, член коллегии ВЧК А. Эйдука безапелляционно заявил, что в Украину нечего ехать, там есть излишки зерна, Украина даже помогает голодающему Поволжью.
Когда же, в конце концов, представителям Американской администрации Л. Гатчинсону и Ф. Голдену удалось получить разрешение на въезд в Украину, в ноябре 1921 г. они прибыли в Харьков с предложением распространить на украинскую территорию все виды помощи, предоставляемые АРА русским голодающим на основе соглашения с правительством РСФСР. Нарком внутренних дел М. Скрипник, который в отсутствие главы правительства УССР Х. Раковского принимал американскую делегацию, ответил, что Украине такая помощь крайне необходима, но «УССР к упомянутому соглашению никакого отношения не имеет». Он подчеркнул, что Украина является независимым от России государством, и нужно подписать отдельный договор с правительством УССР.
Позицию Скрипника не следует расценивать как проявление украинского национализма. Он был дисциплинированным большевиком и послушно выполнял распоряжение ЦК РКП(б). Игра в суверенность шла по сценарию Москвы. Договоры украинского советского правительства с неправительственными западными организациями большевики расценивали как признание УССР Западом де факто, то есть как первый шаг на пути к признанию де-юре, которое аннулировало бы предыдущее официальное признание западными странами правительства УНР. Политическая изоляция правительства УНР отняла бы у врагов советской власти у УССР надежду на помощь из-за рубежа.
Через месяц АРА подписала соглашение с правительством УССР о развертывании своей деятельности в Украинской СРР. Причем, в договоре определялось, что все дополнительные соглашения, подписанные ранее между Американской администрацией помощи и правительством РСФСР, действовали и в Украине.
Оправдываясь перед В. Лениным за то, что допустил АРА в Украину, Х. Раковский в докладной записке к председателю российского Совнаркома об организации продовольственной работы и уборке хлеба в Украине от 28 января 1922 писал, что «Украина не делала никакого обращения о помощи в Россию или за границу, и разные международные комитеты помощи голодающим допустили в Украину только в январе [1922 г.], и то, после того, как они сами полезли туда с согласия РСФСР».
Зная отношение вождя большевиков к оказанию помощи со стороны империалистической буржуазии, Раковский оперировал в письме к Ленину и соответствующей лексикой. Неизбежность допуска иностранных организаций в Украину он пытался обосновать тем, что «80% индивидуальных посылок из Америки через Англию предназначаются для разных находящихся в Украине лиц». Он также замечал на бонусах, получаемых российским правительством в случае поступления зарубежных пакетов в Украину через АРА, поскольку «…в подписанном с нами [Американской администрацией] соглашении было предусмотрено, что все доходы от индивидуальных посылок, поступающих в АРА, идут исключительно в пользу голодающих крестьян Поволжья». Согласившись с аргументацией Раковского, кремлевские руководители не ограничили доставку продовольственных и вещевых свертков в Украину из Северной Америки. В то же время, они упорно препятствовали организации бесплатных столовых для голодающих УССР.
15 февраля 1922 г. Центральная комиссия помощи голодающим при ВЦИКе приняла решение «просить АРА через т. Эйдука сосредоточить свои ресурсы в Поволжье, не разбрасывая аппарат питания по другим районам РСФСР». Здесь речь шла и об Украине. Это свидетельствует письмо советника Полномочного представителя УССР в Москве председателя ВУЦИК Г. Петровского от 9 марта 1921 г.: «В соответствии с постановлением ЦК РКП(б), ЦК [Допгол ВЦИК] постановил не расширять границы работы АРА вне Поволжья так, что на этой почве т. Эйдук не разрешает подготовительных работ для помощи АРА на Украине. Необходимо ЦК Допголода УССР опротестовать в политбюро ЦК РКП(б) постановление ЦК Допголода РСФСР, в противном случае помощь АРА для Украины будет прекращена».
«Украинские власти» не спешили с содействием деятельности Американской администрации в Украине. На пассивность и бюрократизм местных чиновников жаловался наркому земледелия УССР Д. Мануильскому представитель директора Американской администрации помощи в Украине Филипп Матюс. «…Я прибыл в Харьков 15 декабря 1921 г., с тех пор приложил все свои усилия к тому, чтобы начать оказание помощи голодающим. … И хотя я неоднократно обращался по этому поводу к г-ну Раковскому – председателю Совета министров Украины и к секретарю украинского Центрального комитета [ЦК КП(б)У] и к председателю Харьковского исполнительного комитета, мне не было оказано какого-либо содействия в этом деле. Несмотря на соглашение, подписанное Украиной и Американской администрацией помощи, правительственными чиновниками мне дано было много обещаний, но никаких последствий до сих пор нет», – писал он в письме от 28 января 1921 г. Разгадка этому была проста. Москва еще не подтвердила соглашение украинского правительства.
В то же время, ситуация в Украине оставалась сложной. Это свидетельствует рассказ представителя Международного комитета по оказанию помощи голодающим, советника Ф. Нансена по экономическим вопросам Жан де Люберсака, недавно вернувшегося из Украины в Женеву (опубликованная в газете Нью-Йорк таймс 17 июля 1922 г.). Он сообщал, что «тысячи людей ежедневно умирают у железнодорожных станций в таких городах как Киев, Харьков, Одесса… Беженцы прибрели из сел в эти центры и, приехав туда, оказались без еды, умирали у станций. Их тела подбирали и выбрасывали в поля, которые превратились в кладбища». Отмечал де Люберсак и об огромных толпах детей-сирот, которые либо терялись, либо оставались одни после смерти родителей от голода; рассказывал и о фактах каннибализма, каким был личным свидетелем. Его удивило то, что самые большие ужасы он встречал на Слобожанщине и Полтавщине «в районе между Полтавой и Харьковом, который был очень богатым», а отдельные села вымерли на 85% от довоенного уровня». В Одессе, по словам де -Люберсака, тела лежат на улицах несколько дней перед тем, как их похоронят, что связано с развалом санитарной службы.
Несмотря на это, представители российских властей по-прежнему пытались ограничить иностранную помощь голодающим территорией РСФСР. По сообщениям от 13 июля 1922 г. главы украинской миссии в Германии В. Ауссема в ЦК Допгол ВУЦИК, НКИД и ЦК КП(б)У, члены российской делегации А. Эйдук, П. Смидович и М. Крестинский блокировали информацию о голоде в Украине на международном съезде комитетов и комиссий помощи голодающим: «Первый доклад т. Смидовича содержал общие сведения о состоянии в голодном районе, причем приводимые им цифры касались почти исключительно Поволжья и ни слова не упоминалось об Украине, хотя на распорядительном заседании зарубежной делегации 4-го с. г., о котором мы вам писали, о наших притязаниях, об ответах, т.е. Эйдук возразил, что никакого доклада об Украине не нужно, потому, что Смидович, мол, имеет больше сведений и данных, чем «Ауссем и Калюжный вместе», и что он, безусловно, в своем докладе осветит положение во всех частях республики. Следующий доклад Эйдука затрагивал деятельность зарубежных комитетов и организаций, причем само собой, Украина ни словом не упоминалась».
Только благодаря усилиям представителей Украины на этом форуме мировая общественность узнала ужасающее положение на юге республики и необходимость помощи его населению.
Ольга МОВЧАН,
ведущий научный сотрудник Института исследования Голодомора
Национального музея Голодомора-геноцида