Безумье сильных требует надзора

Сегодня мы наблюдаем воистину апокалиптической зрелище: бессознательное целого народа становится его исторической действительностью. Это наблюдение русского писателя, давно покинувшего родину. При всем моем настороженном отношении к психоанализу, вынужден поддержать слова коллеги, в прошлом врача. Речь идет, конечно же, о России. Особенно о России, выжженной стараниями её президента Владимира Путина.

В 1712 году английский публицист Джон Абертнот опубликовал памфлет «Искусство политической лжи». Прошло три века с хвостиком, а памфлет и сегодня актуален. Последовательно, жестко и абсолютно цинично лжет русский президент Путин, актуализировав старую проблему воздействия неограниченной власти на ограниченный ум руководителей государства.

Свежая, актуальная ложь опаснее лжи, покрытой плесенью времени. Старую ложь также необходимо изучать. Вскрывая её как лягушку. Физиолог изучает лягушку не для того, чтобы научиться квакать. Испытывая негативные чувства к российскому президенту и его совсем нехристианейшему вассалу Кириллу, необходимо помнить, что и мы прошли без особой брезгливости высший предел цинизма и язычества – покупку и хранение мощей в своей спальне. Впрочем, подозреваю, этот период накопления «святости» у нас всё еще продолжается. Это объяснимо. Сейчас многие увлечены эстетикой безобразного. Мы живем в период освоения мерзости. Речь здесь, разумеется, идет не о самих мощах. А о покупателях, в том числе депутатах Верховной Рады.

Безумье сильных требует надзора, заметил Шекспир. У президента Путина с этим проблема. Но у него есть миллионы поднадзорных. Притихших, беспрестанно оглядывающихся. Не смеющих требовать вернуть тело сына, погибшего на необъявленной войне в Украине. Как писал в начале16-века испанский философ Вивес Эразму Роттердамскому: «Мы живем в столь тяжелые времена, когда опасно и говорить, и молчать». Богобоязненная старушка, подкладывающая хворост в костер Яна Гуса, и оболваненный ребенок, доносящий на своего отца, — это различные этапы одной длительной череды событий, начатых во имя Божие и приводящих к забвению Его имени.

Мы знаем: есть любовь к познанию, но есть и похоть познания. Здесь уместны давние слова историка Ключевского: раньше психология была наукой о душе, а сейчас – это наука о её отсутствии. У Владимира Путина, как известно, есть целый сонм психологов. В том числе и военных. Он, как и его предшественник Адольф Гитлер, мечтает о времени, когда профессия юриста будет считаться позорной. Отсюда и откровенная, последовательная ликвидация системы права в России. Он понимает: добродетель скучна, а нравственные люди утомительны. Им, нравственно ориентированным, остается одно – исполнение гражданского долга в откровенно преступном государстве.

Существует ли личная ответственность гражданина, живущего при диктатуре? Разумеется, но есть и такая возможность самоуспокоения: где виноваты все, не виноват никто. Мы знаем: из интеллектуалов сделать так же легко, как и из серых обывателей. Но в сфере искреннего, осознанного религиозного опыта никакой конфликт совести невозможен. Поскольку голос Всевышнего звучит ясно, а вопрос лишь в том, буду ли Я ему повиноваться.

Вскоре все эти рассуждения будут актуальными в России. Где для диктатора и его псевдоинтеллектуальной челяди настанет время искать возможность уйти от личной ответственности за участие в русско-украинской так и не объявленной войне. Самым удобным объяснением будет следующее: там, где виноваты все, не виноват никто.

Мертвый Гитлер позволил многим немцам забыть о своей личной ответственности. Что будет в России? Владимир Путин явно не из тех, кто склонен к самоубийству.

Продолжение следует, после нашей победы. Не очень приятное продолжение.