В музее состоялась встреча со свидетелем Голодомора Николаем Онищенко

13 ноября 2018 в Зале памяти Мемориала жертв Голодомора прошла встреча с свидетелем Голодомора Николаем Онищенко. Послушать воспоминания человека, пережившего геноцид 1932-1933 годов, пришли ученики седьмого класса 181 школы города Киева и представители СМИ.

Николай Павлович Онищенко пережил геноцид в селе Роза на окраине Бердянска, а с 2014 года переживает еще одно испытание: он является вынужденным переселенцем с временно оккупированных территорий. Через военное вторжение России на Донбасс он вынужден был покинуть родной дом в Луганске.

Весна 1933 году стала для Николая Павловича страшным временем, которое запомнилось ужасным голодом, блуждающими в поисках пищи истощенными людьми, которые умирали страшной голодной смертью: «Время от времени говорили, там лежит, там лежит … Кто подбирал их, я уже не помню… Голод уменьшился только тогда, когда начались первые почки на деревьях… когда началась трава, первая лебеда. Варили лебеду, обдирали корни деревьев, ели… И я тогда выходил со двора, у меня был товарищ… Мы лебеду не ели, а они… Ели варево из лебеды, это было нормально. Ближе к лету у тети, в Новавасильевке, в мельнице начали доставать хлеб. Потому что удалось выжить тем, кто спрятал хлеб. Были такие люди, конечно… Мой дед тоже спрятал, он был в том селе… Дед сделал мельницу и молол зерно. Остались все живы, и у деда, и мы все живые… А сколько было мертвых в нашем селе — я не знаю… Знаю много было мертвых… Весной у многих начали отбирать этот хлеб… Так я был свидетелем Голодомора. Это все, что я тогда видел».

Николай Павлович осознает, что Голодомор – это геноцид украинской нации. Он подробно описывает изъятия продуктов в своем родном селе, которые навсегда запомнились семилетнему мальчику: «Хлеб отбирали у голодных людей… Услышали люди, отбирают в соседнем селе. Настал день, что это началось у нас в селе Роза, в 13 км от Бердянска. Мы это почувствовали… Напряжение, которое испытывали все… Все были напуганы. Трудно описать. Говорят, что даже собаки почувствовали. С другого конца села, начали говорить, что у этого человека отбирают, что слышны крики… Помню, как моя мать бегала с оклуночком, в котором было около ведра полтора кукурузы. У нас была обычная дом, тоже под камышом … Мы были на кухне… У плиты стоял бочонок с огурцами, и мать принесла ведро. Вылила с той бочки рассол в ведро. Затем высыпала эти огурцы, запихнула туда этот оклуночок с зерном, наложила огурцы сверху, наложила кружочки, камни, и здесь появляются эти самые реквизиторы – трое… Ничего не нашли. Тогда он смотрит на ту бочку. Он спрашивает, что это у тебя огурцы сухие? Посмотрел, а там между огурцами виден мешок сухой. Он туда рукой, выдернул узелок, огурцы, камни посыпались. Он забросил этот оклуночок за плечи, и из дома. Мать схватилась за этот оклуночок. И начала очень кричать, плакать. Мы за мамину юбку, вытащил нас на улицу. Отцепился от нас. Стояли две подводы, кричали люди».