Я все своими глазами видел, как начали ехать подводы, и в каждый дом заходили по четыре-пять человек, и к нам пришли — "Где хлеб?"

В Зале памяти Мемориала жертв Голодомора 16 ноября 2017 состоялась встреча с людьми, пережившими все ужасы Голодомора, и являются его очевидцами и жертвами.

Голодомор унес жизни около 7 миллионов жителей советской Украины, а его последствия украинцы чувствуют до сих пор. К счастью, все еще живут люди, которые из первых уст могут рассказать всему миру об этой страшной трагедии, которая замалчивалась десятилетиями. Однако с каждым годом очевидцев Голодомора становится все меньше, поэтому мероприятие, проведенное в стенах Национального музея «Мемориал жертв Голодомора», является уникальным, как и свидетели, которые несмотря на свой почтенный возраст, смогли донести посетителям и журналистам всю боль и страдания, которые пережило украинское село (в том числе и их семьи) в годы Голодомора-геноцида.

Николай Павлович Онищенко пережил геноцид в селе Роза, на окраине Бердянска, а с 2014 года проживает еще одно испытание: он является вынужденным переселенцем с временно оккупированных территорий. Через военное вторжение России на Донбасс он вынужден был покинуть родной дом в Луганске. Два другие свидетеля, Зиновий Иванович Масло и Тамара Михайловна Бедренко, поделились своими воспоминаниями о Голодоморе в родном селе на Киевщине, в Фастовском районе.

Свидетели рассказали о процессе коллективизации, который предшествовал Голодомору и вызвал тотальный грабеж украинских крестьян.

«Родители ушли в колхоз. Приехали и забрали все. Зато оставили корову. И мы той коровой и спаслись. Как отец пошел в колхоз, то там уже давали помощь. Приносил какой-то гороховый суп. Мы пухлые не были. А соседи очень пухлые. На дорогах падали и их никто не закапывал. А тогда уже прикопали, потому что около нас недалеко есть и кладбище. Прикапывали, потому что вороны растягивали, так и собак не было, и котов не было», — рассказывает Тамара Михайловна.

Зато Николай Онищенко вспоминает, как у его деда забрали землю — самое ценное, что тогда было у крестьян. Говорит, что добровольно отдавать честно заработанное тяжелым трудом никто не хотел.

«Тогда, еще до Голодомора, дед работал на земле. Жили более или менее нормально. Это никак не устраивало ту власть. Они хотели, чтобы работали на государство, а не на себя. И начали они сгонять в эти колхозы. Никто туда не хотел идти. Начали забирать у моего деда лошадей, забрали корову, забрали все — уже не на что жить. Я это все видел. Трудно себе представить, какие были люди, оборванные, бедные. Ни у кого не было ничего: ни рубашки, ни штанов, где не было бы 10-15 заплат. Этих бедных людей загоняли уже в колхоз, им ничего не оставалось, как идти туда, потому что нечего было есть. Некоторые сопротивлялись, не хотели, но таких было процентов 10-15 уже тогда, в 1932 году. А все были в колхозе», — делится воспоминаниями очевидец.

Николай Онищенко вспоминает, что отбирать хлеб начали осенью 32-го года.

«Наше село было маленькое. А началось с больших сел, все это услышали. Мне было 7 лет, мать сказала, что в нашем селе начали отбирать хлеб. Это я помню. Было такое напряжение, мы дети тоже это почувствовали, было страшно. Я все своими глазами видел, как начали ехать подводы, и в каждый дом заходили по четыре-пять человек, и к нам пришли – «Где хлеб?». И начали искать, начали допрашивать. Кстати, у нас никакого хлеба и не было…», — вспоминает мужчина.

Зиновий Иванович Масло о трагедии Голодомора и ее страшные последствия рассказывает на примере кладбища в его родном селе, на пятой части которого похоронены жертвы геноцида, а четыре пятых «попали» туда за остальных 99 лет.

«Когда государство обобрало совершенно все под чистую, люди начали умирать. Поп считал, сколько сегодня умерло душ. За сутки – 14. Нашему кладбищу 100 лет. Около пятой части сегодня занимают только те люди, которые умерли за одно лето, за один 33-й год. Сильно умирали люди май-июнь-июль. Государство выделяло лошадь, которая должна была вывозить мертвых. Мой сосед и мой ровесник ехал на свое поле, там что-то еще было, председатель сельсовета остановил его и говорит «Вы загляните вот там до Лавриенко, там заберете девушку мертвой». Мы подъехали туда, а там еще братцы маленькие были, «Где она?» — спросили. «На печи», — говорят. Мы на ту печь и давай стягивать ее. Как мы уже ее стащили и разворошили, а она уже давно лежит. Выбросили в братскую могилу», — вспоминает Зиновий Иванович.

«Вы уже не можете этого представить, уже никакое кино этого не сделает. Потому что люди были такие, что когда появлялся такой человек, у которого были щеки, говорили «Вы смотрите, какой он полный», потому что это была такая редкость. Сейчас люди думают, как похудеть, а тогда было чудо, когда человек был сыт и наеден», — подытожил трагичность пережитого в годы Голодомора Николай Павлович.

Через такие встречи современный украинец может понять трагедию истории Голодомора, переосмыслить жизненные ценности, осознать, что только независимая Украина может гарантировать, что подобные трагедии больше не повторятся на наших землях.